Кап-ремонт Набираю «звезду», восемнадцать нолей и «решётку», Нажимаю «звонок» и, прождав сорок восемь гудков, Объясняю диспетчеру ясно, подробно и чётко, ЧТО во мне износилось за время бездумных годков. – Засорилась душа, стенки сердца разъело любовью, Протекает рассудок, и прорван насквозь фильтр зла, Клапан совести смят, ну а кожух стыда съеден солью, Сорван кран раздраженья, разлажен манометр боли, Происходит утечка добра и нехватка тепла… Через час завалили два слесаря с мощной кувалдой, С электрической сваркой и прочим железным добром, Посбивали все пломбы и стали откручивать гайки, Демонтировать совесть, засунув меж рёбрами лом… Закрутив маховик, перекрыли горячий зов крови, Пережали свободы дыханье и времени пульс, Отключив правду глаз, ободрали ресницы и брови, Посрывали все кабели нервов и комплексов груз… И сердитый рабочий, дыша мне в лицо перегаром, Крепко сердце моё стиснул газовым грязным ключом. «Будет трудно сорвать… Приржавело… Покрылось нагаром… Если лопнет, зараза, так я, твою мать, ни при чём…» И напильником грубым сточив заусенцы упрямства, Распилив арматурный характер, привычек сняв ком, И, отрезав от туши судьбы годы плотного мяса, Жёсткой тряпкой обтёрли муляку опилок и масла, А потом по горячей и голой душе – наждаком… Подкатив трансформатор, крюк-массу повесив на рёбра, Заземления болт до упора ввинтив в мозжечок, Вместо предохранителя вставив толстенный «жучок», Стали жечь электродом по пульпе, раскрытой как в порно… Дух мой чавкал и булькал, хрипел и стонал, но упорно Верещал, как вконец озверевший рычит хомячок… Сбив кувалдою шлак, швы зачистив и выкинув хлам, Прикатили компрессор, шпаклёвку, грунтовку и краску, И, покрыв ровным слоем, застывшую страшную маску Запихнули в сушилку под свет обжигающих ламп… Захотел – так терпи… Задыхаюсь… Глотается рвота… Ощущая отсутствие мышц и натянутость кож, Я валяюсь без чувств, жертва собственного же аборта, Потерявший свои содержание с формою бомж… … Еле встал… Весь вздуваясь «гусиною» крашеной кожей, С посторонним сознанием чуждого мне бытия, Вдруг заметил в грязи – обронённую искорку Божью… И, уткнувшись в неё незнакомой искусственной рожей, Взяв в чужие ладони, забился в рыданиях дрожью… Это всё, что осталось от мною прожитого Я. 2005